Сведения о замысле и его датировка основаны на письме Чайковского к брату М. И. Чайковскому от 13/25 января 1870 [ЧПСС V № 178: 201–202]. Закончив сочинение увертюры «Ромео и Джульетта», композитор сообщает, что написал хор для оперы «Мандрагора» на сюжет, который создан и разработан С. А. Рачинским. Однако по совету друзей все-таки не стал сочинять ее, согласившись с доводом, что опера «выйдет несценичная» [Там же: 201–202]. И тут же Чайковский сообщил: «Теперь Рачинский же готовит мне очень интересный сценарий под названием “Раймонд Люллий” [sic]» [Там же: 202].
Сюжет этого оперного замысла известен по письму С. А. Рачинского к М. И. Чайковскому от 6/18 апреля 1898 года, когда тот работал над биографией брата:
«Раймонд Люллий [sic] — легендарный испанский воин, поэт, чернокнижник и миссионер XIII века. Граф А. К. Толстой хотел его воспеть в поэме “Алхимик”, из коей написал лишь прелестный отрывок. Наш Раймунд в начале оперы — нечто вроде Дон-Жуана. При нем в качестве Лепорелло-Мефистофеля — коварный Мавр. В него влюбляется Донна Инес, но, доведенная до отчаянья его распутством, поступает в монастырь, что в Раймунде возбуждает безумную страсть. Он верхом, во время службы, врывается в церковь. Народ в ужасе разбегается, духовенство провозглашает анафему и также удаляется. Дуэт (верх музыкального искусства) между Инесой и Раймундом, в коем происходит исторический поворот от буйной молодости к жизни созерцательной. Алхимию мы пропускали как не музыкальную и прямо переходили к воинственно-миссионерским подвигам Раймунда в Африке. Он там гибнет от руки Мавра, потерявшего надежду погубить его душу, на руках Инесы, посланной от монастыря для выкупа пленных христиан. Все — в высоко мистическом стиле:
Sagt es niemand, nur den Weisen,
Weil die Menge gleich verhöhnet,
Das Lebend’ge will ich preisen,
Das nach Flammentod sich sehnet.
(Goethe)»
[Тематико-библиографический указатель: 787–788; ГМЗЧ. б10. № 5129].
Рачинский цитирует здесь первую строфу стихотворения И. В. Гёте “Selige Sehnsucht” («Блаженное томление»): «Не говори об этом никому, лишь мудрецам, / Ведь толпа тотчас же начнет насмехаться над тем, / Что я хочу восславить смертного, / Возмечтавшего о гибели в пламени» (перевод с немецкого М. Г. Раку). Сочинение было опубликовано поэтом в цикле «Западно-восточный диван» (1819), посвященном ориентальной теме, причудливо переплетающейся с автобиографическими мотивами.
Нетрудно заметить перекличку, возникающую между этими строками и финалом иного сочинения Гёте — баллады «Бог и баядера», которую П. И. Чайковский рассматривал как материал для другого своего неосуществленного замысла — оперы «Баядера». Героиня баллады, потеряв возлюбленного, восходит на костер. Эта же развязка предполагалась в будущей опере на гётевский сюжет, либретто которой было предложено Чайковскому И. В. Шпажинским. В описании Рачинским сюжета «Раймунда Люллия» подобный финал не оговорен, но цитата из немецкого классика, по-видимому, неслучайна и заставляет предположить такую коллизию.
Обращают на себя внимание варианты в написании имени главного героя: на латыни — Raymundus Lullius, на каталонском — Ramon Llull, а также на русском — Раймо́нд Луллий, Раймо́н Лу́ллий, Раймо́н Лулл, Рамо́н Льюль, но наиболее часто как Райму́нд Лу́ллий. Значение этого средневекового мыслителя определяется как его философией, так и религиозным миссионерством — деяниями, которым была посвящена вторая половина его долгой жизни (он умер 80-летним старцем). Рачинского же в силу его собственных интересов увлекло то духовное перерождение, которое совершилось с этим персонажем в годы ранней зрелости и привело его в лоно подлинной веры и христианского служения. Вероятно, та же идея оказалась притягательной для композитора, в эти и последующие годы искавшего подобный сюжет для воплощения в оперном жанре. Однако в центре его оказывался образ «падшей женщины» (как в неосуществленных им «Баядере», «Куртизанке / Садии», так и в воплощенной «Чародейке»). Все же и в либретто Рачинского женская фигура должна была в результате оказаться на переднем плане: именно донна Инес определяет тот перелом, который совершается в судьбе героя.
Других сведений об этом оперном замысле не обнаружено. Неизвестно, почему Чайковский от него отказался, а также были ли сделаны композитором какие-либо наброски к нему.
Литература: ЧПСС V. С. 201–202; Тематико-библиографический указатель. С. 787–788.
Архивные материалы: Письмо С. А. Рачинского к М. И. Чайковскому от 6/18 апреля 1898 (ГМЗЧ. б10. № 5129. КП 19760/2956).
Редактор — М. Г. Раку
Дата обновления: 11.04.2024