Русская певица (сопрано).
Исполнительница партии Татьяны в премьерном спектакле оперы «Евгений Онегин» 11/23 января 1881 на сцене Большого тетра (в составе Русской оперной труппы Императорских московских театров).
Учиться музыке начала с детства, с 14 лет занималась пением у Ф. П. Комиссаржевского. Брала уроки в Петербурге у Э. Гаммиери, а также у вокальных педагогов в Милане; там же пела в концертах.
Дебютировала в партии Маргариты («Фауст» Ш. Гуно) в казанской антрепризе П. М. Медведева в 1878. В словаре А. М. Пружанского также отмечено, что в 1879 Верни пела в Нижнем Новгороде [Пружанский 1991: 87].
С 1879 выступала в московском Большом театре «на разовых», без контракта. 22 октября / 3 ноября 1879 пела партию Тамары на премьере оперы «Демон» А. Г. Рубинштейна. 25 января / 6 февраля 1880 имела бенефис в партии Алисы на возобновлении «Роберта-дьявола» Дж. Мейербера.
В объявленной на сезон 1880–1881 в Большом театре премьере «Евгения Онегина» партию Татьяны должна была петь М. Н. Климентова, исполнявшая ее в консерваторском спектакле 1879 года. Петр Ильич именно ей передавал сведения об изменениях, произведенных им в партии главной героини осенью 1880. (См. письмо композитора к брату Анатолию от 17/29 октября 1880: «Поручаю эти изменения тебе. Отнеси их к Климентовой <…>» [ЧПСС IX № 1614: 301].)
Но в ноябре у Климентовой возникли серьезные проблемы со здоровьем (нервный срыв), которые могли отодвинуть премьеру на неопределенный срок. Дирекция нашла ей замену в лице Е. К. Верни.
Чайковскому солистка не была знакома, он не имел возможности слышать ее раньше. Однако, присутствуя на премьере в Большом театре, композитор остался доволен ею; он писал Н. Ф. фон Мекк 12/24 января 1881: «Исполнением и постановкой оперы я весьма доволен. Особенно же хороши были Онегин (Хохлов) и Татьяна (Верни)» [АПСС ЧМ 3 № 605: 484].
Пресса была более сдержанной в отношении исполнительницы главной партии; если пение не вызвало нареканий (все отметили «красивый голос»), то игра — напротив. Вот характерное высказывание из статьи, опубликованной в «Московских ведомостях» 20 января 1881:
«Нам кажется, что исполнители двух наиболее ответственных ролей, г-жа Верни и г. Хохлов, недостаточно вдумчиво отнеслись к своей задаче,
недостаточно уяснили себе артистическую ответственность первого создания двух знаменитых пушкинских образов. <…> Г-жа Верни изобразила в Татьяне почти исключительно одну только ее сторону: уездную барышню. Она чрезвычайно мило “хихикала” в то время, когда Трике пел перед нею свои куплеты, чрезвычайно мило закрывалась веером и пыталась плечом проложить себе дорогу в толпе окружавших ее лиц. Это было очень естественно, так естественно, что несколько секунд этой немой игры складывали в уме зрителя точку опоры для суждения о всей Татьяне.
<…> Г-жа Верни несколько напоминала — на первом представленье — бытовых героинь Островского. C’est une manière com une autre, mais ce n’est pas la bonne [Это совсем иная манера, но она не верна — франц.], сказали бы французы. Между “бедною Таней” и блестящею Татьяной последнего акта не было никакого различия. Гримировка, тонкая обдуманность мельчайших подробностей, несколько совещаний с артистами Малого театра могли бы помочь г-же Верни справиться в трудной задаче внешнего исполнения Татьяны. Татьяну и Онегина еще предстоит создать. Те, которых мы видели при первом представлении противоречат Пушкину и противоречат музыке Чайковского» [IGNOTUS 1881: 4].
Стоит отметить, что 11/23 января, после антракта по окончании премьеры «Евгения Онегина», Верни выступила еще в партии Церлины во втором акте оперы Д.-Ф. Э. Обера «Фра-Дьяволо»; в этой роли она понравилась публике чуть ли не больше. Пресса заметила в таком сочетании недоверие к опере русского композитора: «Недоверие это ярче всего выразилось со стороны г-жи Верни, задумавшей спеть в заключение спектакля тот акт из “Фра-Дьяволо”, где Церлине дана возможность выказать себя выгодно и блестяще» [Курепин 1881: 3]. Впоследствии к партии Татьяны Верни не возвращалась, она перешла к М. Н. Климентовой.
Сразу после премьеры Верни, — «примадонна», — как ее называл Чайковский [АПСС ЧМ 3 № 606: 485], заболела. Спектакли переносили, в театральной кассе стали возникать скандальные ситуации, попавшие в прессу, что не могло не вызывать у композитора раздражения. Спектакль возобновили только 3/15 февраля 1881, он прошел до 20 февраля 6 раз. После гибели императора Александра II (1/13 марта 1881) театры закрылись, и театральный сезон был прерван. Москва в этом месяце оплакивала еще одну потерю, — смерть Н. Г. Рубинштейна. Предполагая, что Петр Ильич приедет на похороны в Россию, Елена Верни написала композитору письмо
(единственное сохранившееся) с просьбой прислать фотографию с надписью (автографом). Исполнил ли композитор ее просьбу, не известно.
10 сентября 1882 года Московская контора Императорских театров заключила с Верни контракт на период с 1/13 октября 1882 по 1/13 января 1883-го. Об этом ходатайствовал новый Директор Императорских театров И. А. Всеволожский: «Убедясь лично в ее прекрасном голосе», он полагал,
«что ангажемент такой артистки даст несомненную пользу Дирекции»
(РГАЛИ. Ф. 659. Оп. 3. Ед. хр. 619: Л. 2).
Последним возобновлением на сцене Большого театра, в котором участвовала Верни, стал «Дон Жуан» В. А. Моцарта (19 ноября / 1 декабря 1882). Певица исполнила в спектакле партию Донны Анны. Петр Ильич слышал ее в «Дон Жуане» 22 ноября / 4 декабря 1882. В письме Н. Ф. фон Мекк от 22–26 ноября / 6–8 декабря он свидетельствовал, что «испытал художественное наслаждение» от спектакля [ЧПСС XI № 2165: 287].
В словаре А. М. Пружанского указано, что певица служила в 1883–1887 годах в Русской оперной труппе Императорских петербургских театров: «дебютировала в партии Валентины» в «Гугенотах» Дж. Мейербера [Пружанский 1991: 98]. Отзыв на ее дебют 19/31 января 1883, найденный нами, был скорее неблагоприятным. В журнале «Искусство» сообщалось: « <…> На этот раз в роли Валентины выступила впервые на нашей сцене г-жа Верни, бывшая примадонна московской русской оперы. Г-жа Верни — сопрано с незначительным по диапазону голосу, <…>. Как актриса — дебютантка оказалась неудовлетворительной: жестикуляция у нее деревянная и неестественная». Рецензия завершалась наставлением: «Г-же Верни следовало бы, вместо того, чтобы петь серьезные и ответственные партии, во-первых, дать отдохнуть своему голосу и затем, учиться; учиться всему: пению, музыке, декламации, мимической игре и т. д.» [Искусство 1883: 45].
На протяжении 1883–1887 годов имя Е. К. Верни больше не появлялось на афише петербургских и московских театров. Сведений о ее дальнейшей сценической судьбе обнаружить не удалось.
Литература: ЧПСС IX, XI; АПСС ЧМ 3; К. [Курепин А. Д.] «Евгений Онегин» в Большом театре // Петербургская газета. 1881. № 15. 16 января. С. 3; IGNOTUS [Флеров С. В.] «Евгений Онегин», опера г. Чайковского в Большом театре (оконч.) // Московские ведомости. 1881. № 20. 20 января. С. 3–4; [Б. п.] С.-Петербург. Музыкальные заметки // Искусство. 1883. № 4. 23 января. С. 45; Сборник биографий кавалергардов: 1724–1899. В 4 томах. Т. 4 (1826–1908) / под ред. С. Панчулидзева. СПб.: Экспедиция заготовления государственных бумаг, 1901–1908. С. 236; Ларош Г. А. Избранные статьи. Вып. 3. Опера и оперный театр. М.: Музыка, 1976. С. 263, 267, 268; Пружанский А. М. Отечественные певцы. 1755–1917. Т. 1. М.: Советский композитор, 1991. С. 98.
Архивные источники: Личное дело Верни Елены Константиновны — певицы. 16 апреля 1882 — 30 апреля 1887 (РГАЛИ. Ф. 659 (Московская контора Императорских театров). Оп. 3. Ед. хр. 619); Верни Е. К. Письмо П. И. Чайковскому от 25 марта / 6 апреля 1881 (ГМЗЧ. а4. № 409. КП 27998/473).
Редактор — О. А. Бобрик
Дата обновления: 09.01.2023